Заместитель председателя правления Национального банка Олег Смоляков прокомментировал информацию о том, что уровень проблемных кредитов в Казахстане может превышать 30%, а не текущие 7,2%, передает LS.
- Олег Александрович, недавно международное рейтинговое агентство S&P опубликовало отчет по банковской системе Казахстана. Аналитики считают, что ключевым недостатком отрасли остается чрезвычайно высокий уровень кредитного риска. По их расчетам, показатель проблемных займов может достигать 25-30% совокупных кредитов банковской системы. Согласны ли вы с их выводами?
- Наши данные базируются на официальной статистке. И сейчас она такая, что уровень займов с просроченной задолженностью свыше 90 дней составляет чуть более 7% по всему сектору. То, что рассматривает S&P, касается и рефинансированных кредитов. По многим международным оценкам эти займы имеют высокую вероятность дефолта. Поэтому данная категория может потенциально рассматриваться как проблемные ссуды.
Да, мы знаем про такой объем плохих кредитов и располагаем всей информацией. Но я бы не стал однозначно оценивать данные агентства. Так как реструктуризация - это не только процесс скрывания проблемы, это и создание временного финансового послабления для заемщиков, чтобы не допустить дефолта. Нельзя однозначно ко всем реструктурированным кредитам относиться как к займам с потенциальной вероятностью дефолта. Да, эта цифра имеет право быть, и мы не спорим с S&P. Но эта оценка имеет очень крайний и консервативный взгляд на вещи.
- Некоторые участники рынка обратили внимание на тот факт, что на оздоровление банковского сектора могут направить не 2 трлн тенге, а 2,4 трлн тенге. Объясните, откуда появилась разница в цифрах?
- Как вы знаете, правительство направляет на капитализацию Фонда проблемных кредитов (ФПК) 2 трлн тенге. Деньги фонда будут использованы в качестве выкупа активов, которые недостаточно генерируют денежные потоки. ФПК должен "отцепить" плохие кредиты Казкоммерцбанка (ККБ), которые ему достались в наследство от слияния с БТА Банком. Проблемный заем ККБ занимает порядка 50% от его ссудного портфеля. Одна из цифр, которая озвучивалась, - это 2,4 трлн тенге. С учетом изменения курса показатель может колебаться.
Соответственно, это тот кредит, который должен быть "отцеплен" от ККБ. Он может быть отделен либо целиком, либо спровизирован. Мы выбрали первую схему. Для ее реализации будут использованы как средства, направляемые на капитализацию ФПК, так и собственные накопления фонда.
- Говоря об оздоровлении банковского сектора, нельзя забывать про стресс-тестирование, которое должно быть проведено до конца 2017 года. Ранее некоторые представители банков заявляли, что для его осуществления потребуются значительные средства. На какие деньги будет проведено стресс-тестирование?
- Расходы по привлечению независимого консультанта для проведения стресс-тестирования банков второго уровня берет на себя Нацбанк. Да, некоторые банкиры говорили о том, что от них потребуются определенные расходы. Мы считаем, что это личный интерес каждого банка. Возможно, им потребуются средства для построения диалога с независимым экспертом, так как им тоже понадобится профессиональное мнение. Но эти расходы не будут связаны с проведением самого стресс-тестирования. Это выбор каждого фининститута. И мы на него никак не влияем.
- Ранее Tengri и Capital банки объявили о возможном объединении. Это уже третья потенциальная сделка на рынке. Поступали ли в Нацбанк подобные заявления от других игроков?
- Очевидно, что процесс консолидации не закончен. Я хотел бы сделать акцент на том, что в намерении Tengri и Capital банков процесс объединения имеет перспективу продолжения. То есть даже эти институты рассматривают вопросы для дальнейшего укрупнения.
Мы знаем, что есть еще подобные интересы. Но пока они не в плоскости конкретных намерений. Говорить о каких-то новых соглашениях пока рано.
