В Казахстане могут допустить укрепление доллара для балансирования государственного бюджета. К такому выводу пришел независимый экономист Александр Юрин, передает LS.
Эксперт проанализировал доклад председателя попечительского совета центра прикладных исследований "ТАЛАП" Рахима Ошакбаева, в котором отмечалось, что существует дополнительный резерв для ослабления тенге до 380-400 за $1.
Юрин полагает, что направление динамики курса тенге будет зависеть исключительно от решений государственных органов.
"С точки зрения платежного баланса и необходимости балансирования госбюджета определенные предпосылки к ослаблению тенге имеются. Однако нужно понимать, что в действительности рыночного курсообразования в Казахстане нет, и основным действующим лицом на валютном рынке является государство. В этом свете направление динамики курса тенге будет зависеть исключительно от решений государственных органов, в то время как активность остальных участников рынка оказывает лишь незначительный эффект на динамику курса, усиливая в определенные моменты времени волатильность тенге", - считает собеседник LS.
В то же время полный уход государства с валютного рынка, по его оценкам, может повлечь за собой рост спекулятивной активности, как это было сентябре-октябре прошлого года. Юрин пояснил, что в последнем случае имеется существенный риск того, что тенге будет обесцениваться даже при наличии большого объема предложения иностранной валюты на валютном рынке.
Собеседник также обращает внимание, что важны не сколько масштабы обесценения тенге, сколько временные рамки ослабления нацвалюты.
"Если обесценение будет проводится постепенно, то экономические агенты смогут приспосабливаться к новому курсу национальной валюты, и в достаточно долгосрочной перспективе смогут выдержать и более масштабное ослабление тенге. Если же повторится сценарий, который мы наблюдали с августа прошлого года по январь нынешнего, то эффект будет просто разрушительным. Результатом этого шока может стать существенное снижение активности предприятий всех секторов, не связанных с добычей полезных ископаемых, падению собираемости налогов и, как следствие, еще более выраженный рост ненефтяного дефицита бюджета. Поэтому предложение Ошакбаева о введении официальных ориентиров по курсу тенге выглядит довольно обоснованным, так как это даст какую-то возможность всем экономическим агентам планировать свою деятельность, не опасаясь сюрпризов, которые может преподнести им валютный рынок", - считает экономист.
Юрин также подчеркивает, что в работе Ошакбаева указаны пять инструментов, которые государство может использовать для балансирования бюджета. Он отмечает, что необдуманное использование каждого из них чревато негативными последствиями.
"Вопрос в том, в каком соотношении государство будет использовать данные инструменты. Возможность применения каждого из этих инструментов ограничена. Например, мы не можем привлечь из ЕНПФ больше средств, чем там имеется, и не можем взять в долг больше, чем нам дадут – что говорит в пользу того, что государство будет использовать все перечисленные экономистом инструменты. В этом свете вероятность того, что государство прибегнет к дальнейшему ослаблению тенге, является довольно высокой", - предположил собеседник LS.
Он также уточняет, что политику казахстанских государственных органов временами довольно сложно предсказать.
"Ранжировать упомянутые Ошакбаевым инструменты балансирования бюджета по степени их приоритетности с точки зрения государства также довольно сложно, и поэтому точно предсказать, прибегнет ли государство к дальнейшему обесценению тенге, а также масштабы девальвации в случае принятия подобного решения, фактически невозможно", - добавил Юрин.
Оценивая необходимость ослабления тенге, экономист считает, что многое будет зависеть от поставленных приоритетов.
"Если во главу угла ставить балансирование бюджета в относительно краткосрочной перспективе и экономию средств Нацфонда, то ослабление тенге выглядит довольно обоснованным. Если же основными приоритетами будут являться социальная стабильность и экономическое развитие, то единственно верным решением здесь будет поддержание стабильности национальной валюты. При этом нужно отметить, что эти цели не будут противоречить друг другу только при восстановлении благоприятной для Казахстана внешнеэкономической конъюнктуры, в том числе рост цен до уровня, предшествовавшего началу кризисных явлений в экономике, что выглядит довольно маловероятным", - добавил он.
В целом Юрин считает, что вопрос динамики курса национальной валюты в анализе Ошакбаева освещен недостаточно полно.
"Судя по таблице с расчетами, реальным горизонтом планирования для автора являлся конец текущего года, а результирующие показатели были получены путем трансформации прогнозных показателей казахстанских госорганов в зависимости от цен на нефть. Единственным результирующим показателем расчетов является курс тенге, при котором бюджет будет балансироваться, причем в расчетах фигурирует некий "рыночный курс", который вычисляется путем простого умножения на 4,7 гипотетического обменного курса рубля, полученного на основе модели однофакторной линейной регрессии, подразумевающей зависимость российского рубля от цены нефти Brent. С учетом того, что сам автор вполне обоснованно считает обменный курс одним из пяти инструментов балансирования бюджета, причем это утверждение также справедливо и для России, сама возможность рыночного курсообразования на валютных рынках обеих стран является сомнительной. В этом свете логика, которую вкладывает исследователь в свои расчеты, требует очень детальных пояснений", - высказал мнение собеседник LS.
По мнению Юрина, в Казахстане не проводилось комплексных исследований на тему того, как реагирует реальный сектор экономики на изменение курса тенге.
Экономист также подчеркивает, что Ошакбаев четко обозначил круг проблемных вопросов, связанных с формированием бюджета, а также риски в сфере государственных финансов. При этом предложения, которыми завершается его работа, в целом выглядят довольно логичными и им сложно что-то противопоставить.
Также Юрин считает, что автор исследования верно обозначил проблемы и четко определил те направления, в которых нужно работать для решения этих проблем. Однако некоторая "ужатость" аргументов несет в себе риск того, что его работа, которая, безусловно, должна быть продолжена, не будет должным образом воспринята экспертным сообществом, а его взгляды не получат дальнейшего развития.
Экономист также обращает внимание на то, что Ошакбаев акцентируется на эффективности расходования бюджетных средств, из-за чего приходится увеличивать объемы трансфертов из Нацфонда, и средств, которые выделяются из "нефтяной копилки", минуя бюджет.
"Озвученные автором исследования суммы просто ошарашивают: объем финансирования квазигосударственного сектора в $32 млрд всего лишь в два раза меньше, чем совокупный объем средств, аккумулированных в Нацфонда к настоящему времени. Ошакбаев также подчеркивает, что порядка $15 млрд из этих средств были вложены в ценные бумаги квазигосударственного сектора, которые не отличаются высокой ликвидностью. В связи с этим вполне резонно возникает вопрос о том, сколько из имеющихся в Нацфонде $65 млрд в действительности отвечают критериям государственных резервов и на какую сумму мы в действительности можем рассчитывать, если альтернатив расходованию средств Нацфонда не будет. Таким образом, опасения Ошакбаева в целом не лишены оснований", - подчеркнул Юрин.
Говоря об эффективности расходования средств Нацфонда, Юрин отмечает, что фактически все программы приоритетных отраслей подразумевают распределение средств через казахстанские банки, которые получают льготное фондирование в рамках осуществления государственных программ.
"По факту, банки являются бенефициарами большинства государственных стимулирующих программ, однако это никак не декларируется самим государством. Все эти программы были довольно малоэффективными – ни развития приоритетных отраслей, ни диверсификации экономики мы до сих пор не видим, однако эффект, выраженный в форме роста активов банковского сектора, виден невооруженным глазом. Здесь вполне резонно возникает вопрос об оправданности столь масштабного вовлечения банков в реализацию государственных программ по поддержке приоритетных отраслей", - считает собеседник LS.
Он также полагает, что возникают вопросы по выбору приоритетных отраслей для финансирования.
"Государство, на мой взгляд, уделяет очень много внимания поддержке малого и среднего бизнеса (МСБ). Субъекты МСБ заняты преимущественно в сфере услуг и торговли, в лучшем случае производят какие-либо немудренные товары с низкой добавленной стоимостью. В связи с этим нет особого смысла развивать МСБ без создания прочного базиса в форме развитой и конкурентоспособной промышленности. Казахстанская экономика и без этого в значительной степени функционирует в торгово-посредническом формате, а поддержка МСБ в той форме, которую избрало государство, только способствует росту дисбалансов", - добавил он.
Председатель попечительного совета общественного фонда "Ассоциация экономистов Казахстана" Ораз Жандосов считает, что пополнить бюджет можно с помощью введения новых налогов.
"Мне кажется на предметы, которые потребляются богатыми слоями населения, увеличить налоговое бремя. Например, дорогие машины, жилье. Если вы посмотрите, у нас много непродуктивного потребления в стране. Основная часть населения - 90-95% - у них недопотребление, а у 5-10% слишком большое потребление, его можно обложить побольше. Наверное, для того чтобы, к примеру, в два раза повысить пенсии, этого недостаточно, но, чтобы на несколько процентов повысить доходы бюджета, достаточно", - подчеркнул он.
В то же время Жандосов считает, что пенсионные деньги должны быть инвестированы.
"Единый накопительный пенсионный фонд - это ваши с нами деньги, которые каждый день должны зарабатывать. Они всегда должны активно использоваться. А вот на что они используются - это отдельный вопрос: кто ими управляет и куда они инвестируют? По сути, правильный метод (использования средств ЕНПФ – прим. LS) если управлять деньгами разрешат нам самим, то есть чтобы мы сами лично определяли, куда они инвестируются. Чем мы ближе к этой модели, тем лучше", - пояснил председатель попечительного совета общественного фонда "Ассоциация экономистов Казахстана".
Как ранее сообщал LS, Ошакбаев заявлял, что, несмотря на текущий рост котировок нефти, существует ряд фундаментальных факторов, которые свидетельствуют о возможности сохранения цен на уровне $30 за баррель: избыток предложения нефти, падение спроса в связи с повышением энергоэффективности и развитием альтернативной энергетики, низкие операционные издержки ведущих нефтедобывающих стран.
