Ужесточения Нацбанка не спугнут иностранные банки

Требования Национального банка Казахстана повысить минимальный уровень капитала коммерческих банков до 100 млрд тенге, по мнению ведущего аналитика направления «Рейтинги финансовых институтов» Standard & Poor’s Аннет Эсс, более строгие, чем в других развивающихся странах мира. В интервью LS она рассказала, как могут повлиять данные инициативы регулятора на банковскую систему Казахстана. - Как требование казахстанского регулятора по повышению минимального уровня капитала банков с 10 млрд до 100 млрд тенге в целом отразится на банковской системе Казахстана? - Во-первых, это требование к увеличению минимального уровня капитала несколько изменилось с первоначальной версией, озвученной в апреле этого года. Изначально оно было более жесткое, тогда глава Национального банка РК Кайрат Келимбетов заявил, что он ожидает сохранения на рынке всего 10-15 банков. За несколько месяцев это требование претерпело некоторые изменения в сторону ослабления. Теперь те банки, которые не достигнут необходимого размера капитала в течение нескольких лет, должны ограничить прием депозитов населения до определенного уровня. Можно будет принимать депозиты физических лиц в размере капитала. Изначально мы не были уверены, примут ли такие жесткие требования в Казахстане, поскольку, по нашим оценкам, около 20 банков вряд ли смогли бы увеличить капитал до 100 млрд к 2019 году. Мы ожидали, что на рынке может наблюдаться много сделок по слиянию и поглощению, особенно среди тех банков, которыми владеют состоятельные люди и видят банковскую деятельность, как ключевую в своем бизнесе, а не как сопровождающий сервис для своих промышленных компаний. Теперь мы ожидаем, что слияния и поглощения будут, в основном, среди мелких и средних банков. Крупные банки не заинтересованы в поглощении мелких игроков, поскольку возникают операционные и другие риски интеграции. Мы считаем, что большинство банков останутся в Казахстане, но они будут занимать более нишевые позиции, ориентироваться на определенные сегменты рынка и финансироваться, в основном, за счет депозитов частного бизнеса и государственных компаний, у которых достаточно большой объем свободных средств. - Выходит, что увеличение минимального уровня капитала банков до 100 млрд тенге – это необязательное требование? - Первоначально было озвучено, что все банки, которые хотят оперировать на рынке, должны иметь капитал в 100 млрд тенге к 2019 году. Со стороны банков выступило активное лобби, которое смогло убедить регулятора в том, что многие банки не смогут этого достичь, что небольшие банки дают некоторые преимущества в банковской системе для клиентов в выборе продуктов, обслуживания и так далее. Поэтому в закон были приняты поправки о том, что размер капитала будет влиять на уровень приема депозитов населения. Те банки, которые не смогут нарастить капитал вливаниями от акционеров, капитализацией своей прибыли и слияниями, ограничат свою деятельность по приему депозитов населения, но смогут существовать. У нас вызывало опасение, что некоторые иностранные банки захотят уйти с рынка, несмотря на то, что они считают Казахстан важным рынком, но их акционеры не готовы к тому, чтобы очень быстро расти, поскольку это большой риск, если в погоне за тем, чтобы остаться в Казахстане, банк будет агрессивно наращивать свою базу активов в несколько раз каждый год. В этом случае у него показатель ROE (показатель отношения прибыли на капитал) будет большим, что означает, что капитал не работает. - То есть вы считаете, что иностранные игроки, в принципе, останутся? - В Казахстане на сегодняшний день функционируют два вида иностранных игроков. Во-первых, это три «дочки» российских банков, которые по размеру капитала небольшие, за исключением Сбербанка. У Альфа-Банка и ВТБ Банка капитал сейчас на уровне между 20 млрд и 30 млрд тенге. Им нужен быстрый рост активов и это мы рассматриваем, как значительный риск. Материнские компании этих банков смотрят на рынок Казахстана, как на свой так называемый «second home market», то есть как на соседа в евразийском сообществе, но чтобы расти, нужно расти качественно и привлекать лучших клиентов, создавать системы риск-менеджмента, а не расти ради роста. В тоже время есть несколько иностранных банков, например, CitiBank, The Royal Bank of Scotland и некоторые национальные банки типа ДБ Punjab National Bank, Шинхан Банк Казахстан и другие, эти банки обслуживают свою нишу – иностранных клиентов, которые здесь связаны с государствами, где находятся материнские компании этих банков, и они не будут готовы увеличивать капитал до уровня 100 млрд. Скорее всего, они останутся нишевыми игроками, в основном будут финансироваться за счет своих материнских структур и корпоративных депозитов. - Материнские компании этих дочерних предприятий могли бы увеличить капитал? - В зависимости от системной значимости этих банков для своих материнских компаний. Например, если банк занимает четверть процента в активах материнской компании, то вряд ли она готова будет влить в капитал до 100 млрд тенге, когда в банках других стран достаточно иметь намного меньше капитала. Эти банки останутся нишевыми игроками, не исключено, что некоторые из них уйдут в другие страны, где требования по базовому уровню капитала в разы меньше, чем в Казахстане. - Получается, что и прихода новых игроков тоже не стоит ожидать в ближайшие годы? - Сильные игроки вряд ли придут. Придут игроки, которые будут заинтересованы в обслуживании своей ниши. Не придут игроки, которые в перспективе пяти лет хотят увидеть себя в пятерке или даже в десятке крупнейших банков Казахстана. - Значит, инвестиционная привлекательность банковского бизнеса снижается? - Да, немного снизилась. Но на это влияет и неопределенность геополитической ситуации в мире. Иностранные инвесторы уже не группируют Казахстан вместе с Россией, но, несмотря на это, рассматривают республику, как одну из стран СНГ и Евразийского союза. Поэтому некоторая привлекательность Казахстана может несколько снизиться из-за того, что сейчас происходит в России. - По вашим данным, приведенным в презентации, видно, что требования казахстанского регулятора по капиталу наиболее жесткие по сравнению со странами СНГ и Азии. Как вы думаете, с чем это связано? Это оправданная мера? - Казахстанский регулятор теперь занимает наиболее консервативную позицию. Однако уровень прозрачности, корпоративного управления, раскрытия структуры собственности, построение систем риск-менеджмента в небольших казахстанских банках все еще отстают от крупных и средних банков. Мы считаем, что просто повышение требований к капиталу не является универсальным решением, которое обеспечит укрепление банковского сектора Казахстана. Эти действия регулятора имеют смысл, когда они также сопровождаются усилением систем риск-менеджмента, корпоративного управления и прозрачности, и мы видим, что казахстанский регулятор тоже работает в этом направлении. - Не считаете ли вы, что основной проблемой банковской системы Казахстана является большая доля NPL на балансе банков? Как вы оцениваете действия регулятора в этом направлении? - В первые несколько лет после кризиса работа в этом направлении протекала довольно медленно. Некоторые инициативы, которые были предложены (фонд стрессовых активов, создание SPV), не принесли значительного изменения. Улучшения есть, но кардинальных шагов в лучшую сторону пока не видим. Однако лед тронулся. - Как прошедшая девальвация отразилась на стабильности банковского сектора Казахстана? - После девальвации мы опубликовали нашу статью, где считаем, что казахстанские банки в целом справятся с последствиями девальвации. Произошедшие в июле 2014 года SMS-атаки не распространились на отток депозитов в другие банки, по некоторым данным, многие депозиты вернулись. Риски мы видим в основном в тех банках, где кредиты в иностранной валюте были выданы потребителям, а не компаниям-экспортерам, потому что тогда долговая нагрузка для потребителя увеличилась. В связи с этим мы ожидаем небольшое ухудшение качества активов в некоторых банках к концу этого года. - Во время прошедшей недавно конференции в Алматы, вы упомянули тот факт, что Нацбанк использовал валютные свопы для обеспечения БВУ ликвидностью в тенге. Как вы считаете, зачем он это сделал – для того чтобы изъять доллары? - Нет, чтобы помочь банкам. В период до девальвации, во время и после нее население и некоторая часть бизнеса стали перекладывать свои депозиты из тенге в доллары, в то время, когда кредиты потребителям продолжают выдаваться в тенге. Получается, что большая часть фондирования осуществляется в иностранной валюте, а кредиты выдаются в тенге. У банков возникают проблемы с ликвидностью в тенге. Поэтому Нацбанк использовал валютные свопы для обеспечения БВУ тенговой ликвидностью. Это естественная ситуация. - Рассматриваете ли вы столь значительное повышение требований к капиталу, как лобби крупных банков против мелких и средних игроков на рынке? - Нет. Эта инициатива была от регулятора, и мы понимаем, что многие крупные и средние банки также не были заинтересованы в уходе из сектора многих игроков, которые не смогли бы выполнить требования по капиталу.

Динара Шумаева