Недавно прочел статью Жараса Ахметова "Крестьянский вопрос: кто кормит страну?". Автор поднял интересную тему: на кого надо делать ставку в вопросе развития сельского хозяйства. Провел анализ эффективности сельхозструктур, их долю в общем объеме производства сельхозпродукции и предложил своим читателям любопытные выводы. В статье приводится тезис: "Посевная площадь подсобных хозяйств населения составляет 1% от всей посевной площади. А производят они 22,4% продукции растениеводства в денежном выражении. Для сравнения, у сельхозпредприятий 60,4% от всех посевных площадей и 31,7% от выпуска продукции, у крестьянских и фермерских хозяйств – 38,6% и 45,9% соответственно. Если же посмотреть по производительности 1 га посевных площадей, то у населения производится продукции на 1,3 млн тенге, сельхозпредприятий – на 32,6 тыс. тенге, крестьянских и фермерских хозяйств – на 73,6 тыс. тенге. Таким образом, интенсивность возделывания земли у подсобных хозяйств населения в 41 раз выше, чем у сельхозпредприятий и в 18 раз выше, чем у крестьянских и фермерских хозяйств". Далее автор убеждает читателей: "Будущее нашей сельскохозяйственной промышленности заключается в развитии личных хозяйств населения. Им бы только землицы добавить, да с техникой помочь". На правах читателя я хочу изложить свои умозаключения по этой теме. В стране засевается около 20 млн га посевных площадей (без учета паров). Из них около 15,2 млн га заняты зерновыми культурами (пшеница, ячмень, овес, тритикале, рис, кукуруза под зерно и т.д.). Средний (за последние 3 года) объем всей валовой продукции в растениеводстве составил 1,2 трлн тенге. Таким образом, каждый средний гектар пашни в стране производит продукции в среднем на 60 тыс. тенге. Много это или мало? Конечно, такой расчет более смахивает на подсчет средней температуры пациентов по больнице. Но все же давайте поразмышляем дальше. Для более легкого понимания переведем все на основную культуру - пшеницу. В данном случае это будет означать, что средняя урожайность одного гектара составила около 2 тонн, или 20 центнеров зерна, причем все это в чистом зачетном весе. То есть без учета всех потерь при уборке, транспортировке и подработке продукции. Для справки: средняя многолетняя урожайность по стране - около 11 ц/га. Исторический рекорд средней урожайности в стране был в 2011 году и составил 13,5 ц/га. Получается, что даже как-то многовато. Но, если учесть, что зерновые - не самые высокодоходные культуры, а масличные, бобовые, овоще-бахчевые культуры дают более высокие доходы с гектара (однако при этом нельзя сбрасывать со счетов и наличие более низких по доходности в сравнении с зерновыми культурами, таких как одно- и многолетние травы и другое), то можно увидеть, что приведенные статцифры и выведенные на их основе расчетные данные более-менее приближены и не слишком отклоняются от суровой действительности. Получается, что такая средняя температура по больнице вполне приемлемая и понятная категория, несмотря на наличие в отрасли одновременно как "тяжелобольных", так и вполне здоровых "пациентов". Теперь вернемся к теме, поднятой в статье. По факту в собственности и пользовании личных подсобных хозяйств (ЛПХ) находятся 148,3 тыс. га, или 0,6% от всей площади пашни. То есть даже меньше чем 1%. Несложные расчеты ((1,2 млрд тг *22,4%)/ 148,3 тыс га) покажут, что ЛПХ производят с 1 га даже больше, чем указано. Не 1,3 млн тенге, а 1,8 млн тенге. Причем все это без учета паровых площадей (что практически невозможно). Напрашивается сразу несколько вопросов: что это за волшебное производство, какие это волшебные культуры и технологии, которые без севооборота, без применения удобрений и пестицидов ( а лпх практически не покупают химпрепараты), не обновляя семена, не имея условий хранения и сбыта, производят продукцию в таком объеме - 270 млрд тенге, или в среднем около 1000 $ с гектара? Не знаю как вас, а меня терзают смутные сомнения. В животноводстве автор приводит еще более контрастную картину: "Имея в своем распоряжении 0,13% сенокосов и 0,04% пастбищ (без учета лесного фонда и земель запаса), население производит 71,7% продукции животноводства". Если перевести на конкретные цифры, то это выглядит следующим образом (данные на ноябрь 2014 года). В Казахстане есть 180,6 млн гектаров пастбищных земель, в том числе 80,8 млн га земли запаса и 8,38 млн га лесного фонда. У ЛПХ пастбищ 15 тыс. гектаров или 0,02 % от всех пастбищ (без учета лесного фонда и земель запаса). Сенокосов всего 4,9 млн га, в том числе 2,25 млн га земли запаса и 0,25 млн га лесного фонда. Из них у ЛПХ 2,3 тыс. га, или 0,1 % от всех сенокосов (без учета лесного фонда и земель запаса). Что получается? Если всех сельхозживотных собрать на пастбище, которые принадлежат личным подворным хозяйствам, то они попросту не смогут туда вместиться. А сена и травы, которые можно скосить с 2,3 тыс. гектаров земли, хватит только на один зуб всему стаду ЛПХ. На сегодняшний день в собственности личных подворий находятся около 4,9 млн крупного рогатого скота, 15 млн овец, 1,2 млн лошадей, более 600 тыс. свиней, 105 тыс. верблюдов. Как бы то ни было, сделан вывод об «абсолютной неэффективности наших сельхозпредприятий, на поддержку которых в основном ориентирована программа «Агробизнес – 2020». Далее приводятся конкретные цифры, свидетельствующие о практически полном отсутствии сеялок, комбайнов, другой необходимой сельхозтехники, а также нехватке тракторов у подсобных хозяйств населения. В завершении автор предлагает пути решения развития домохозяйств (с которыми я, как ни парадоксально, в целом почти согласен). Одним из главных путей решения развития домохозяйств автор называет кооперацию. Но почему-то далее в статье речь идет не о кооперации домохозяйств, а о кооперации фермеров (что в принципе, опять абсолютно правильно). Удивляет лишь то, что предпосылки и выводы не соответствуют друг другу. Например: "Так что причин заняться развитием личных хозяйств населения много. Вопрос – как это сделать? Европейский опыт говорит, что самым эффективным способом является развитие кооперации. (....) Правительство подбодрило фермеров) и навело их на мысль, что их кооперативы могут служить гарантом качества датской продукции за рубежом. (....) Другой пример удачного кооператива – известный финский бренд Valio, объединяющий тысячи мелких фермерских хозяйств, производящих молоко". Впрочем, автора можно понять, ведь до сих пор никто в мировой практике не пытался кооперировать домохозяйства в целях развития эффективности промышленного производства. Это все равно как пытаться охлаждать путем нагрева (принципы работы холодильников не в счет). Слава богу, что автор, несмотря на свои выводы о малоэффективности сельхозпредприятий и фермеров по сравнению с ЛПХ, в итоге предложил вполне понятный и нужный путь решения проблем - кооперировать и развивать фермеров. А может быть автор попросту решил, что фермеры и личные подворья - это одно и то же? Как же на самом деле? Во всех странах с рыночной экономикой (да и у нас в стране тоже) в национальном учете личные подворья идут отдельной статьей как "домашние хозяйства". Это разные понятия. Да и сам автор их разделяет и противопоставляет между собой (смотрите цитаты выше). Юрлица и крестьянские фермерские хозяйства (можно так сказать) занимаются сельхозпроизводством на профессиональной основе. По крайней мере, они созданы и функционируют специально, чтобы заниматься производством сельхозпродукции. Это их основные цель и задача. Это их бизнес. И при этом технология производства ничем не отличается ( по крайней мере, так должно быть). А как функционируют личные подворные хозяйства? Производство продукции осуществляется здесь не на профессиональной основе, это не является основной задачей и целью. Производство происходит в свободное время, подсобными методами, в основном без применения механизмов и агрегатов. Другой вопрос: можно ли называть фермерством деятельность сельхозпредприятий функционирующих в форме юрлиц? Бытует мнение, что фермерами являются только КФХ (крестьянские фермерские хозяйства), благо в названии присутствует слово "фермер". А хозяйство, которое функционирует в форме юрлица, не является фермерством. Говорят еще, что юрлица - это большие хозяйства, тем самым подразумевая, что фермер должен быть маленьким (непонятно почему). Но на практике, наоборот, есть много случаев, когда КФХ имеет земли, в том числе и пашни, и обороты в несколько раз больше, чем некоторые АО или ТОО. Есть хозяйства, которые обладают поголовьем скота в десятки раз выше, чем у предприятия, работающих в форме юридических лиц. Конечно, здесь критерием должен быть явно не размер (хотя можно установить лимиты). Большой фермер или малое фермерство - разве это важно? Главное занимается ли производитель этим на профессиональной основе или только в свободное от основной работы время, ставит ли цель получать прибыль или нет. Разве важно в какой организационно-правовой форме осуществляется деятельность? Тогда давайте делить магазины, супермаркеты, аптеки, рестораны или другие предприятия по организационно-правовой форме. Объекты в форме АО и ТОО отдельно, а магазины, аптеки, рестораны, работающие на основе патента индивидуальных предпринимателей, должны стоять особняком. Но посетителям, клиентам или партнерам таких объектов бизнеса всё равно в какой форме оно функционирует, им безразлично какую форму применяет предприниматель. Важно качество услуг, стоимость продукции, многое другое, но не организационно-правовая форма бизнеса. Короче говоря, важна не форма, а содержание. Соответственно, исходя из этих критериев, фермерами могут являться сельхозпроизводители, функционирующие как в форме КФХ, так и в форме юрлиц. Кстати, программы субсидирования и других мер господдержки никак не различают сельхозпредприятия по их организационно-правовой форме, то есть неважно, работает ли сельхозпредприятие в форме крестьянского фермерского хозяйства или же в одной из форм юрлица (АО, ТОО, ПК или другие). Нормы субсидий и условия их предоставления не зависят от формы хозяйствования. Если технология сельхозпроизводства юрлиц и КФХ ничем не отличается, то подходы к производству в ЛПХ совсем другие. Сравнивать их все равно, что сравнивать домашнее рукоделие с ткацкой фабрикой. Если учесть, что производительность на одного работника в таких хозяйствах, как агрофирма "Родина" и многих других хозяйствах достигает $40-50 тыс., то уточнять, которые из них домашнее рукоделие, и что в этом случае сравнимо с ткацкой фабрикой нет необходимости. В завершении приведу следующие факты в области животноводства. Если в 2010 году в собственности организованных хозяйств или по-другому, у профессиональных фермеров было всего лишь 18% крупного рогатого скота, а в личных подворных хозяйствах находилось 82% скота, то в текущем году эти же цифры выглядят в соотношении 35% и 65%. А в некоторых областях эта пропорция уже достигла 50%/50%. Тенденция сокращения скота в ЛПХ продолжается. Соответственно, снижается доля ЛПХ в общем объеме производимой животноводческой продукции. Это происходит не только за счет увеличения скота у фермеров, но и за счет выкупа ими скота в ЛПХ с помощью таких программ кредитования, как "Сыбага". Программа развития животноводства предоставила возможность домохозяйствам, занимавшимся до этого животноводством на любительской основе, превратиться в профессиональных фермеров. Домашние хозяйства за счет льготных кредитов получили возможность в разы увеличить поголовья скота, оформить права на землю, зарегистрировать свою предпринимательскую деятельность в одной из установленных форм хозяйствования. Высокую долю ЛПХ в общем объеме производства или высокие производственные показатели (которые во многих случаях приписаны и искажены) не надо воспринимать как знак двигаться в том же направлении и дальше усугублять такое положение вещей. Напротив, это признак наличия огромных проблем в отрасли и сигнал о необходимости увеличения помощи сельхозтоваропроизводителям, то есть фермерам. Тем более автор об этом написал сам следующим образом: "Если же посмотреть на структуру «самозанятости», то мы увидим, что из почти 4 млн экономически активных сельских жителей 238,2 тыс. заняты исключительно в собственных подсобных хозяйствах, которые и обеспечивают им пропитание. То есть примерно 6% экономически активного населения ведут натуральное хозяйство, фактически застряв в средневековье". Асылжан Мамытбеков, министр сельского хозяйства.