Согласно поправкам от 2 июля 2018 года, в казахстанском законодательстве появился новый депозит. К существующим срочным, условным вкладам, вкладам до востребования добавился сберегательный. Соответствующие изменения внесены в Гражданский кодекс.
В чем же принципиальное отличие нового вида вклада и является ли он безотзывным (то есть вкладом, который невозможно истребовать заранее оговоренного срока)?
Обозначить сколь-нибудь существенную разницу между сберегательным и срочным вкладами затруднительно.
И тот, и другой вносятся на определенный срок. И тот, и другой могут быть, тем не менее, досрочно истребованы вкладчиком; при этом вкладчик не обязан каким-либо образом мотивировать свое требование изъять вклад до истечения заранее оговоренного срока. В случае досрочного расторжения договора по обоим видам вкладов вкладчик получит вознаграждение не в обещанном ранее размере, а по ставке вклада до востребования (по срочному вкладу, правда, есть возможность в договоре оговорить иной размер, но, как показывает практика, иной размер в подобных случаях не устанавливается).
Некоторые отличия между вкладами Гражданский кодекс все же содержит.
Первое отличие состоит в сроках возврата вкладов при досрочном их изъятии. Так, банк обязан вернуть срочный вклад не позднее семи календарных дней (раньше был установлен пятидневный срок), а сберегательный вклад - не позднее тридцати календарных дней после поступления требования.
Второе отличие заключается в том, что срочный вклад может быть досрочно истребован как полностью, так и частично, а вот сберегательный - только полностью.
Собственно, на этом отличия между срочным и сберегательным вкладами заканчиваются. Лично у меня новшество в части введения сберегательного вклада вызывает недоумение. Почему?
Прежде немного о предыстории вопроса.
Ранее мною уже высказывалось, что идея включения в законодательство нового вида вклада преследовала вполне определенную цель - дать банкам инструмент прогнозируемого и стабильного фондирования в виде депозитов, которые размещаются на строго определенный срок и которые вкладчики не вправе досрочно изъять. Согласитесь, что в условиях, когда вкладчики имеют неограниченное и абсолютное право истребовать депозиты досрочно, банкам сложно предугадать период времени, в течение которого тот или иной депозит точно будет лежать в банке.
Для чего нужно банкам обладать уверенностью, что, например, годичные депозиты не будут востребованы до истечения года? Упрощенно говоря, это нужно для того, чтобы рассчитать, может ли он (банк) выдать кредиты тоже на годичный срок (чтобы успеть вернуть вкладчикам их годовые депозиты) или ему придется выдавать кредиты на гораздо меньшие сроки, опасаясь, что вкладчики затребуют свои годовые депозиты досрочно. Иначе говоря, безотзывность депозитов повышает качество управления ликвидностью банков.
От введения таких вкладов могли бы выиграть и сами вкладчики, получая повышенное вознаграждение по этим депозитам (очевидно, что ставки по вкладам с ограниченной возможностью досрочного изъятия были бы выше “обычных” срочных вкладов).
Подчеркну, что речь шла о предложении ввести безотзывные вклады как дополнение к существующим видам вкладов, то есть как возможность дачи вкладчику права выбора: хочешь повышенные проценты по депозиту - вноси безотзывный вклад; хочешь иметь возможность снять депозит досрочно - вноси как “обычный” срочный вклад с правом досрочного возврата. Предложение о введении безотзывных депозитов именно в дополнение (но не вместо!) к существующим видам вкладов уже само по себе представляло, на мой взгляд, компромисс между сторонниками и противниками таких видов вкладов. Забегая вперед, отмечу, что компромисс, к сожалению, оказался отвергнутым.
В ходе обсуждения поправок в части безотзывных вкладов предлагались разные варианты. Нужно было учесть интересы обеих сторон, в том числе вкладчиков. В частности, противники полного запрета на досрочное изъятие вкладов указывали на то, что у вкладчика могут возникнуть обстоятельства, когда ему остро понадобятся деньги (болезнь, потеря работы и прочее); безотзывность же лишала бы вкладчика возможности воспользоваться деньгами с депозита.
Как разумная (на мой взгляд) альтернатива, предлагался вариант, при котором право на досрочное изъятие вклада сохранялось бы, но с условием невыплаты вкладчику вознаграждения по депозиту (даже как по ставке вклада до востребования). Однако это предложение не нашло поддержки.
В итоге идея внедрения в стране безотзывных депозитов, которую добивались банки и которую поначалу поддерживал Нацбанк, не реализовалась: право на досрочное изъятие вкладов сохранено (разве что с увеличением срока возврата с пяти до 30 дней после поступления требования).
Явных стимулов для оформления вкладчиками депозитов на условиях нового сберегательного вклада законодательство, по моему мнению, не содержит. Даже установленные поправками от 2 июля 2018 года в Закон “Об обязательном гарантировании депозитов, размещенных в банках второго уровня” новые размеры гарантирования вкладов для физических лиц (15 млн тенге по сберегательным вкладам против 10 млн тенге по иным видам депозитов в нацвалюте) вряд ли сильно замотивируют вкладчиков вносить деньги именно на сберегательные вклады вместо срочных. БОльшей мотивацией была бы значительная разница в ставках вознаграждения между обычными и по-настоящему безотзывными вкладами, но на нее рассчитывать, видимо, не стоит (сомнительно, что в таком виде ставки по сберегательным вкладам будут существенно отличаться от ставок по срочным вкладам).
Достигнута ли цель обеспечения стабильного фондирования банков? Достаточен ли тридцатидневный срок для надежного прогнозирования сроков размещения денег банками? Едва ли. Этот срок даже меньше установленного законом срока для досрочного возврата кредита в случае просрочки заемщиками (по закону просрочка в 40 дней дает право банку досрочно потребовать возврата всей суммы кредита).
Предположу, что в провале идеи введения в Казахстане безотзывных депозитов сыграл роль так называемый социальный фактор, а именно - боязнь посягнуть на право граждан на досрочный возврат вкладов. Объяснить обществу необходимость ограничения социального права граждан, видимо, показалось делом куда более сложным, чем объясняться по поводу создания выгод финансовой системы и ее участников.
Даулет Абжанов, кандидат юридических наук
