LS завершает публикацию аналитического обзора по совместному заявлению правительства и Национального Банка об основных направлениях экономической политики на 2015 год. Материал подготовлен независимым экономистом Александром Юриным.
Здесь можно прочитать Первую, Вторую, Третью и Четвертые части.
Фактор неопределенности и возможные решения
Собственно, казахстанское общество ожидало от совместного заявления правительства и Национального банка только одного – ясных и однозначных заявлений по поводу курса тенге на 2015 г. Однако ожидания населения не сбылись, а ощущение неопределенности будущего у него только усилилось. С учетом того, что все решения по курсу национальной валюты до сих принимались в закрытом режиме, большинству казахстанцев остается только догадываться о том, как и в зависимости от каких обстоятелсьтв может быть принято решение о проведении девальвации. В то же время можно попытаться выделить факторы, которые могут подтолкнуть Национальный банк к изменению валютного коридора, и предположить, как же может быть принято решение о проведении девальвации.
После обеих февральских девальваций, проведенных в 2009 и 2014 годах, аналитическое сообщество пыталось объяснить их проведение динамикой различных макроэкономических показателей. Обе проведенные девальвации эксперты пытались объяснить изменением структуры платежного баланса Казахстана, однако в силу некоторых обстоятельств кажется достаточно сомнительным, что Национальный банк может принимать решение о проведении девальваций на основе платежного баланса. Дело в том, что сведение платежного баланса представляет собой очень трудоемкий процесс, отнимающий значительное время. Данные по внешнеторговым операциям неоднократно уточняются, а результирующие значения его статей могут значительно меняться в течение года и более после окончания отчетного периода. Так, например, согласно обзору Национального банка «Платежный баланс и внешний долг Республики Казахстан» за 2013 год результирующее значение счета текущих операций в платежном балансе составило минус 117,8 млн. долл. Аналогичное значение этого показателя приведено в отчете Национального банка за 2013 г., утвержденном президентом, и обзоре платежного баланса и внешнего долга за 1-й квартал 2013 г. Однако в обзоре «Платежный баланс и внешний долг Республики Казахстан» за 1-е полугодие 2014 г. значение счета текущих операций за 2013 г. вдруг становится положительным и составляет уже 1,12 млрд. долл. При этом данный документ был опубликован на сайте Национального банка 13 января текущего года, т.е. на уточнение данных ушел, как минимум, один год. Понятно, что в такой ситуации говорить о принятии каких-то оперативных решений на основании данных платежного баланса не приходится. Однако, несмотря на этот факт, многие аналитики объясняли решение, принятое Национальным банком в феврале 2014 г., именно динамикой показателей платежного баланса.
Еще менее убедительными выглядят попытки дать оценку тому, насколько завышен или занижен курс национальной валюты, через интерпретацию индекса реального эффективного обменного курса (РЭОК). При расчете данного индекса показатели динамики обменных курсов корректируются на соотношение уровней инфляции в Казахстане и странах, являющихся его торговыми партнерами. По факту достаточно часты были ситуации, когда динамика индекса РЭОК свидетельствовала о необходимости ревальвации, т.е. удорожания тенге, однако при этом возрастал спрос на иностранную валюту со стороны экономических агентов. По-видимому, причиной этому являлось то, что в силу методологических причин инфляция в Казахстане не в полной мере отражает рост цен на потребительские товары (см. раздел «Что таргетируем, то и имеем»). В результате РЭОК, в расчет которого включен индекс потребительских цен, невозможно в полной мере использовать при оценке того, насколько завышен или занижен курс национальной валюты.
С конца 2014 г. в СМИ достаточно часто стали появляться сообщения о том, что казахстанские предприятия, действующее в граничащих с Россией областях, испытывают трудности в связи с удешевлением товаров, произведенных северным соседом, в результате девальвации рубля. Однако оценить эффект, который оказала девальвация рубля на промышленность в Казахстане, сейчас вряд ли возможно опять-таки в силу того, что на подготовку статистической информации требуется время. В полной мере оценить степень негативного влияния девальвации рубля на состояние отдельных отраслей экономики Казахстана станет возможным только через несколько месяцев, когда будут сведены статистические данные. В связи с этим можно утверждать, что эпизодически озвучиваемые в последнее время в СМИ мнения экспертов и журналистов о необходимости проведения девальвации для поддержки казахстанской промышленности вряд ли повлияют на позицию Национального банка. В то же время изменение объемов экспорта и импорта и их соотношения оказывает моментальное влияние на баланс спроса и предложения на валютном рынке.
В этом свете можно предположить, что на принятие оперативного решения о проведении девальвации могут повлиять только два фактора. Первый из них – это превышение спроса на иностранную валюту со стороны экономических агентов над ее предложением на валютном рынке, которое компенсируется за счет золотовалютных активов, т.е. уровень давления на резервы Национального банка.
Не имея доступа к инсайдерской информации, точно определить уровень давления на золотовалютные резервы не представляется возможным, так как в Национальный банк публикует только абсолютные показатели по объему резервов на конец периода и воздерживается от обнародования данных по объемам интервенций. Однако сам по себе публикуемый показатель золотовалютных активов на конец периода объективно не может свидетельствовать о том, какие расходы в действительности понес Национальный банк на поддержку тенге. Это происходит в силу того, что официальные данные не дают информации об источниках пополнения золотовалютных резервов в определенные периоды времени: неясно, в какой мере золотовалютные резервы пополняются за счет покупки иностранной валюты на бирже, а в какой – за счет реконвертации активов Национального фонда. В то же время косвенным сигналом об увеличении вероятности проведения девальвации в ближайшие месяцы может служить рост совокупного объема торгов на валютной площадке Казахстанской фондовой биржи, который косвенно свидетельствует об увеличении давления на резервы Национального банка.
Второй фактор – это информация об ухудшении финансового состояния крупных предприятий горнорудной и нефтедобывающей отраслей. В отличие от статистических данных, эта информация может быть достаточно оперативно подготовлена и доведена до сведения лиц, принимающих решения по курсовой политике Национального банка. В данном случае можно предположить, что решение о проведении девальвации может быть принято под давлением крупных предприятий-экспортеров в случае, если они начнут испытывать финансовые трудности. При этом необходимо отметить, что выбор конкретной даты проведения девальвации может быть обусловлен сроками исполнения налоговых обязательств предприятий-экспортеров. Так, согласно налоговому законодательству, недропользователи обязаны оплачивать рентный налог на экспорт и налог на добычу полезных ископаемых ежеквартально не позднее 25 числа второго месяца квартала, следующего за отчетным. Суммы данных налогов к выплате определяются исходя из мировых цен на добываемые полезные ископаемые и курса тенге в отчетном квартале. С учетом этого факта можно предположить, что налоговая нагрузка на недропользователей при принятии решения о проведении девальвации может ощутимо варьироваться в зависимости от выбора даты. Так, проведение девальвации в середине месяца, к которому приурочены выплаты данных налогов, должно позволить снизить налоговую нагрузку на недропользователей за счет того, что совокупная сумма налогов к выплате в пересчете на иностранную валюту уменьшится в результате изменения курса тенге. При этом с точки зрения экономии активов Национального фонда, реконвертируемых в тенге при осуществлении трансфертов в республиканский бюджет, оптимальным выглядит проведение девальвации в начале года.
Как уже было сказано в одной из предыдущих частей, принятие государственными органами решения о проведении девальвации сопряжено со сложным выбором, когда на одной чаше весов находится социальная стабильность, а на другой – экономическая целесообразность. Тот факт, что причины проведенной в феврале прошлого года девальвации до сих пор остаются неясными для большинства казахстанцев, значительно увеличивает риски, связанные с возможной социальной дестабилизацией. Вполне вероятно, что именно это обстоятельство будет способствовать тому, что Национальный банк и Правительство не решатся на проведение повторной девальвации в обозримом будущем, несмотря на ухудшение внешнеэкономической конъюнктуры. В этом случае они будут пытаться поддерживать тенге за счет расходования резервов в течение некоторого промежутка времени, рассчитывая на скорое изменение ситуации на мировых рынках. В любом случае, накопленный совокупный объем золотовалютных резервов и активов Национального фонда дает возможность поддерживать тенге достаточно долго, если Правительство и Национальный банк решат просто «перетерпеть» трудный период.
Также вполне вероятно, что Национальный банк прибегнет к ряду дополнительных мер, направленных на снижение давления на золотовалютные резервы. При этом набор данных мер может существенно варьироваться в зависимости от складывающейся ситуации. Например, Национальный банк может ограничить доступ банков к тенговой ликвидности (т.е. отказаться от операций на денежном рынке) с целью снижения активности банков на валютном рынке или даже инициировать введение специального валютного режима. Согласно казахстанскому законодательству, данный режим может быть введен в случае угрозы экономической безопасности Казахстана актом Президента, подготовленным на основе совместных консультаций Правительства и Национального банка, и предполагает введение достаточно жестких ограничений на проведение валютных операций внутри Казахстана.
С другой стороны, принятие каких-либо решений «за девальвацию» или же «против нее» крайне осложнено в силу неопределенности ситуации с валютой страны, являющейся основным партнером Казахстана по евразийскому союзу, – российским рублем. Согласно последним данным Банка России, доля платежей в рублях между Россией и Казахстаном превышает 60%, т.е. ослабление рубля неминуемо ведет к серьезному давлению на тенге. В то же время «проседание» рубля начавшееся в прошлом году, было во многом обусловлено спекулятивными факторами, что подтверждается возросшей активностью участников торгов на валютной площадке Московской межбанковской валютной биржи. С одной стороны, тот факт, что ослабление рубля было во многом обусловлено возросшей активностью спекулянтов, не исключает возможности укрепления российской валюты в ближайшие месяцы. С другой стороны, в случае дальнейшего падения цен на нефть девальвация рубля неизбежно продолжится. В условиях неопределенности ожиданий в отношении дальнейшей динамики рубля принять правильное решение о том, насколько процентов необходимо девальвировать тенге для поддержки казахстанских производителей, невозможно. По-видимому, во многом в силу влияния этого фактора Национальный банк занял в настоящее время выжидательную позицию.
В то же время в случае дальнейшего снижения цен на энергоносители и сохранения неблагоприятной макроэкономической конъюнктуры в течение длительного промежутка времени государственные органы в любом случае будут вынуждены принять решение о девальвации тенге. При самом неблагоприятном развитии событий (что маловероятно, но все-таки возможно) Национальный банк в конце концов будет вынужден отказаться от поддержки тенге в силу истощения золотовалютных запасов, прикрывшись переходом к «инфляционному таргетированию», а средства Национального фонда придется тратить уже не на поддержку приоритетных отраслей экономики, а на рефинансирование обязательств добывающих предприятий.
В целом же, текст последнего совместного заявления Правительства и Национального банка неоднозначен, фрагментарен и изобилует размытыми и двусмысленными формулировками. По-видимому, государственные органы столкнулись с проблемами, связанными с согласованием проекта этого документа на внутриведомственном и межведомственном уровнях. Все это свидетельствует о том, что монетарные власти находятся приблизительно в таком же замешательстве, как и все жители Казахстана. В условиях, когда прогноз на будущее сделать крайне сложно, а на принятие решений влияет целый ряд как экономических, так и неэкономических, в том числе субъективных факторов прогнозировать, по какому сценарию будет действовать Национальный банк, практически невозможно. Единственное, что могут делать казахстанцы для минимизации рисков, связанных с возможным обесценением своих все еще оставшихся сбережений в национальной валюте, это внимательно следить за всем, что может дать сигнал о повышении вероятности принятия решения о проведении девальвации в ближайшее время. Таким сигналами могут стать, например, рост объемов сделок на валютном рынке или же сообщения в СМИ об ухудшении финансового состояния крупных казахстанских компаний нефтяного или горнодобывающего секторов. И всем нам нужно надеяться на то, что динамика мировых цен на сырье и энергоносители в ближайшее время развернется.
