Вчера мы группой экспертов встречались с премьер-министром Бакытжаном Сагинтаевым, чтобы проинформировать его о своем видении проблемных вопросов казахстанской экономической политики.
Встреча прошла по инициативе премьера. Он внимательно выслушал всех приглашенных и высказал свою готовность к дальнейшему открытому и конструктивному диалогу с неправительственным сектором.
Коллеги озвучили свои экспертные мнения, которые касались проведения институциональных реформ, проблем финансового сектора, бюджетной, налоговой, денежно-кредитной политики, вопросов волатильности обменного курса и многого другого. В силу плотного графика выступления были очень краткие - по 5-10 минут, но каждый из нас имел возможность в это время изложить Бакытжану Абдировичу свои акценты, которые представлялись каждому наиболее важными с его точки зрения.
Наверное стоит упомянуть, что опубликованный вчера отчет о глобальной конкурентоспособности Всемирного экономического форума, в котором Казахстан опустился на 53-е место с 42-го, стал наглядной демонстрацией актуальности поднимаемых нами еще в июне текущего года макроэкономических вопросов, а именно:
- по фактору конкурентоспособности "Макроэкономическая среда" Казахстан потерял 44 позиции и занял 69-е место;
- "Сбалансированность государственного бюджета" – самое катастрофичное падение – минус 98 позиций (!) - с 10-го на 108-е место;
- "Легкость доступа к займам" – минус 45 позиций (89-е место);
- "Привлекательность налогообложения для инвестиций" – минус 29 позиций (57-е место);
- "Доступность финансовых услуг для бизнеса" – минус 23 места (76-е место).
Мне доверили модерировать выступления, поэтому я выступил последним и успел высказаться в основном только по проблеме несбалансированности бюджета и росту налоговой нагрузки на бизнес.
Известно, что бюджет страны сильно зависит от нефтяных доходов. Так, в 2017 году трансферт из Нацфонда, который формируется в основном за счет продажи нефти, составит 3,3 трлн тенге, или 42% от общей суммы доходов республиканского бюджета. Если к нему прибавить экспортную таможенную пошлину, то получается, что нефтяные доходы составят практически ПОЛОВИНУ (!) доходов бюджета.
При этом налоговые поступления в Нацфонд составят всего 1,2 трлн тенге. Таким образом, порядка 2,1 трлн тенге будут направлены с основной части и инвестдохода Нацфонда. То есть мы продолжаем "проедать" Нацфонд просто на поддержание текущих расходов бюджета.
Причем наши расходы бюджета постоянно растут: за последние 5 лет (2013-2017 годы) расходы вырастут на 43%, а ненефтяные доходы увеличатся всего на 21%. В результате ненефтяной дефицит в 2017 году вырастет уже до 8,1% ВВП (2013 год – 5,9% ВВП).
Если сравнивать расходы с ВВП, то в 2013-2016 годы уровень расходов республиканского бюджета (затраты + инвестиции) к ВВП вырос с исторически низких 16,6% до 19,5%. Аналогично по госбюджету – с 19,9% до 22,1%.
Таким образом, рост расходов основан не на росте экономики, а финансируется за счет трансферта из Нацфонда, увеличения заимствований – как за счет внешнего долга, так и за счет ЕНПФ, а также за счет увеличения налоговой и квазиналоговой нагрузки на предпринимательство.
Чем грозит такая несбалансированность бюджета, когда он в высокой степени зависит от нестабильных нефтяных доходов и трансферта с Нацфонда?
Упрощенно говоря, если цены на нефть будут низкими, то мы можем быстро истощить Нацфонд и в будущем встать перед необходимостью резкого сокращения расходов бюджета. Кроме того, исходя из исторического опыта, в будущем при возникновении угрозы дестабилизации финансового сектора может быть принято решение об очередной докапитализации банков за счет средств Нацфонда, а также очередном вливании денег в квазигоскомпании, многие из которых имеют сложности в обслуживании своих значительных долгов. Следовательно, нагрузка на Нацфонд может быть большей, чем простое ежегодное финансирование расходов бюджета через гарантированные трансферты и он может истощиться быстрее.
Если проблема с бюджетной устойчивостью и ростом расходов бюджета решена не будет, то очевидно, что в конечном итоге это уже приводит к росту налоговой нагрузки.
Уже приняты решения касательно уменьшения порога для регистрации в качестве плательщика НДС, что сделает сотни тысяч малых предпринимателей плательщиками НДС. Вводятся дополнительные пенсионные отчисления для работодателей 5%, отчисления на обязательное медицинское страхование – 2% в 2017 году с поэтапным повышением до 5% в 2020 году. Таким образом, заметно растет налоговая нагрузка на фонд оплаты труда. Появляются все новые обязательные платежи для бизнеса, которые формально не являются налогами, но реально увеличивают нагрузку.
Что предлагается?
Как минимум не увеличивать, а как максимум постепенно сокращать расходы бюджета за счет неэффективных трат и законодательно зафиксировать максимально допустимый размер расходов республиканского бюджета в процентах от ВВП (предварительное предположение – на уровне 16,5%).
Провести так называемый бюджетный маневр. Суть бюджетного маневра проста: не повышать налоговую нагрузку на МСБ (или даже снизить ее) за счет оптимизации расходов бюджета. По нашим расчетам, при плановых расходах республиканского бюджета на 2017 год в объеме 8,6 трлн тенге потенциал оптимизации составляет порядка 600 млрд тенге.
Чтобы понять, есть ли резервы для проведения такого маневра, можно привести следующие цифры: в 2015 году от 1,4 млн субъектов предпринимательства, которые пользуются специальным налоговым режимом, поступило налогов на 94 млрд тенге. Для сравнения, по проекту бюджета на 2017 год целевое перечисление только в одну знаменитую национальную компанию "Астана ЭКСПО-2017" составит 77 млрд тенге. То есть только одна бюджетная строка на содержание нацкомпании сопоставима с налоговыми поступлениями 1,4 млн предпринимателей.
Говоря о возможном бюджетном маневре, нельзя забывать о приоритете развития человеческого капитала. В Казахстане 5 млн детей в возрасте до 15 лет (что примерно 55% от всего текущего экономически активного населения). В этом аспекте критически недофинансированной остается система образования, перед которой стоит сложнейший вызов дать конкурентоспособное образование миллионной армии детей, чтобы они не пополнили ряды неквалифицированной рабочей силы и не попали в порочный круг бедности.
Таким образом, за счет оптимизации других статей либо целевого трансферта Нацфонда необходимо как минимум в 2 раза увеличить расходы на образование, особенно школьное. Требуется повышение заработной платы учителям (их зарплата на 30% ниже, чем средняя по стране), модернизация педагогического образования и многое другое.
Также очевидно, что расходы бюджета сейчас являются критическими для поддержания даже таких низких темпов роста экономики, какие сейчас есть у нас. И, безусловно, для здорового развития их должны заместить частные инвестиции и рост кредитования. Но ни кредитование, ни частные инвестиции не станут вновь расти, пока не будет решена проблема непредсказуемости и высокой волатильности курса тенге и качества ссудного портфеля. Это тема для отдельного сложного разговора.
В целом по итогам встречи нельзя не отметить реальную заинтересованность премьер-министра в открытом и инклюзивном диалоге о насущных экономических проблемах. Большую роль в продвижении подобных форматов диалога с правительством играет НПП "Атамекен".
Надеюсь, что подобная встреча с представителями власти была не последней, и мы, как представители неправительственного сектора, сможем быть полезны обществу в этом формате.
Рахим Ошакбаев,
независимый экономист, председатель попечительского совета центра прикладных исследований "ТАЛАП".
