Проекты государственно-частного партнерства не разгружают государственный бюджет и не приносят необходимого социально-экономического эффекта. К такому выводу пришли в счетном комитете в результате анализа отрасли, передает LS.
Также госорган беспокоит разница в отчетах министерства национальной экономики и местных исполнительных органов.
Согласно информации госоргана в Казахстане на 1 января 2020 года на различных стадиях находятся 1,3 тыс. проектов на 3,2 трлн тенге. Из них 25 субъектов республиканского уровня на 1,6 трлн тенге и 1,3 тыс. региональных на 1,6 трлн тенге.
В комитете отметили, что самыми дорогостоящими являются проекты в сфере транспорта и инфраструктуры – в среднем 33,2 млрд тенге на один контракт. Как следствие, спрос на такие субъекты незначителен по причине необходимости больших вложений и низкой рентабельности.
Вместе с тем, по данным министерства финансов, на 1 января 2020 года в органах казначейства, согласно графику платежей, зарегистрированы государственные обязательства по 487 проектам ГЧП на 1,2 трлн тенге. Из них республиканским бюджетом приняты обязательства по пяти проектам на 817,5 млрд тенге, акиматами – по 482 проектам на 379,5 млрд тенге. Это составляет 67,9% от общего количества и 75% от общей стоимости (1,6 трлн тенге) проектов ГЧП, по которым заключены договора.
"Отмеченная активность заключения проектов ГЧП приводит к росту государственных обязательств, которые не соразмерны с объемами привлекаемых инвестиций", - заметили в счетном комитете.
В счетном комитете добавили, что на 1 тенге привлеченных инвестиций приходится 1,4 тенге государственных обязательств, по республиканским проектам данный показатель составляет 2,4 тенге. При этом принятые государственные обязательства на период 2016-2040 годы составляют 1,2 трлн тенге с "пиком" нагрузки на бюджет в 2020-2023 годах.
"Отмечается несоответствие данных по принятым обязательствам по данным министерств национальной экономики и финансов. По информации министерства национальной экономики, государством приняты обязательства на 994,5 млрд тенге, тогда как по данным министерства финансов – 1,2 трлн тенге", – обратили внимание в госоргане.
Также, по информации комитета, в Казахстане отсутствует равное распределение обязанностей и рисков между государством и частным бизнесом. Из 717 проектов, по которым заключены договоры, только 30% не требуют возмещения затрат. По отдельным проектам государственные обязательства практически полностью покрывают стоимость проектов (по 44 проектам 100%, по 177- от 50 до 100%, по 490 – до 50%). Также возмещение затрат по отдельным местным проектам превышает их стоимость, что влечет неэффективное использование бюджетных средств. На 1 сентября 2019 года по 40 проектам на 26,5 млрд тенге, государством предполагалось закрытие затрат на 44,8 млрд тенге, превышение на 70%. По многим проектам местных исполнительных органов были заложены одновременно меры государственной поддержки и источники возмещения затрат, в отдельных случаях компенсация инвестиционных затрат превышала стоимость проекта. На 1 января 2020 года, по данным МНЭ, показатели изменились, остались 7 проектов на 4,2 млрд тенге, по которым обязательства государства превышали 56%. Однако принятые меры не подтверждаются в акиматах.
"Это свидетельствует о некачественном ведении перечня проектов ГЧП и предоставлении недостоверных данных МИО", – заметили в счетном комитете.
Например, по информации МНЭ, в Атырауской области при строительстве и эксплуатации сетей освещения в Кульсары в объеме 2,4 млрд тенге, бюджетом возмещается 2,7 млрд тенге. По данным местного исполнительного органа, сумма обязательств составляет 3,4 млрд тенге.
"Наличие сверхвыплат по проектам ГЧП обусловлено отсутствием четкой регламентации на законодательном уровне критериев предоставления мер государственной поддержки, а также ограничений сочетания мер государственной поддержки и источников возмещения затрат субъектов", – заметили в госоргане.
В комитете также обратили внимание на проекты, инициированные в результате прямых переговоров. По мнению аналитиков, отбор таких проектов при отсутствии должной экспертизы на местном уровне приводит к ухудшению их качества и нагрузки на бюджет.
Также в ведомстве отметили ограниченность источников и инструментов финансирования проектов ГЧП, что снижает привлекательность для бизнеса. Не урегулированы вопросы залогового обеспечения проектов при их финансировании через займы банков второго уровня, которые не признают будущие платежи по контракту ГЧП в качестве залога.
"В республике отсутствует долгосрочная стратегия реализации с определением приоритетных отраслей их применения. В настоящее время МНЭ формирует лимиты государственных обязательств по проектам ГЧП. Однако при распределении лимитов не учитывается инвестиционный потенциал региона. Централизованная приоритезация по отраслям экономики отсутствует. Фактически определение приоритетности объектов ГЧП отдано на откуп МИО. В результате акцент смещается на проекты в сфере интересов частного предпринимательства региона, что не позволяет исключить диспропорции в развитии экономики и решать актуальные вопросы населения в проблемных сферах", – пояснили в счетном комитете.
Также не прослеживается влияние реализуемых проектов на рост инвестиций в основной капитал.
"Таким образом, рост количества контрактов ГЧП не обеспечивает снижение стоимости и обеспечение доступности населения к качественным услугам, а предоставление гарантий по размещению в них государственного заказа не способствует развитию конкурентной среды. Проведенный анализ показал, что эффект от реализации проектов ГЧП выражается лишь в отсрочке обязательств государства, реального снижения нагрузки на бюджет не происходит по причине практически полного возмещения расходов из государственного бюджета и с учетом мер дополнительной поддержки", – заключили в счетном комитете.
Напомним, ранее счетный комитет назвал основные проблемы квазигосударственного сектора.
