Что будет с тенге в 2015 году. Часть 3

LS продолжает публикацию аналитического обзора по совместному заявлению правительства и Национального Банка об основных направлениях экономической политики на 2015 год. Материал подготовлен независимым экономистом Александром Юриным

Здесь можно прочитать Первую и Вторую части

Что таргетируем, то и имеем

С подачи сначала председателя Банка России, а потом и главы Национального банка Казахстана осенью прошлого года в Казахстане, вслед за Россией, достаточно часто стали обсуждаться перспективы перехода к инфляционному таргетированию. Рассуждать о смене приоритетов в проведении денежно-кредитной политики стали и государственные мужи, и разнообразные эксперты, однако, к сожалению, все стороны обсуждения либо дают весьма туманные дефиниции инфляционного таргетирования как такового, либо просто декларируют необходимость его внедрения, не утруждая себя излишними объяснениями. В силу того, что сам предмет обсуждения не определен ее участниками, включая представителей государственных органов, достаточно четко, все дискуссии зачастую сводятся к постулированию каких-либо слоганов или к пространным рассуждениям.

Исключением не стало и последнее совместное заявление Национального банка и правительства, согласно тексту которого «в денежно-кредитной политике будет создана основа для перехода к инфляционному таргетированию в среднесрочном периоде».

Конкретных пояснений того, как будет создаваться эта «основа», что в конечном итоге будет представлять собой режим инфляционного таргетирования в Казахстане, и как долго будет длиться «среднесрочный период», в документе не было, что оставляет всем заинтересованным лицам обширное пространство для умозрительных заключений.

Само по себе инфляционное таргетирование стало стремительно набирать популярность в 90-е годы прошлого века, причем предпосылкой этому стало то, что многие центральные банки не могли обеспечить курсовую стабильность национальных валют в силу недостатка золотовалютных резервов и пытались бороться с усиливающимся инфляционным давлением через процентный канал денежно-кредитной политики. В силу того, что сотрудники центральных банков большинства стран мира достаточно тесно контактируют друг с другом на различных международных мероприятиях и т.п., инфляционное таргетирование достаточно быстро стало «модным веянием» в их среде, а его внедрение стало обязательным атрибутом «продвинутости» центрального банка.

Однако факт остается фактом:  во многих случаях переход к инфляционному таргетированию, по сути, можно было трактовать как своеобразную «идеологическую ширму» для вынужденного отказа от поддержки национальной валюты. При этом эффективность данной политики в развивающихся странах также остается под вопросом, так как имеются вполне резонные основания для сомнений в объективности статистики цен в этих странах.

В большинстве исследований по вопросам монетарной политики используется классификация режимов денежно-кредитной политики, которая выделяет четыре их основных типа в зависимости от основного показателя, таргетируемого центральным банком:

– Валютное таргетирование, предполагающее, что все усилия центрального банка направлены на поддержание стабильного курса национальной валюты;

– Монетарное таргетирование, при проведении которого центральный банк таргетирует денежные агрегаты (преимущественно денежную массу) и тем самым воздействует на предложение денег в экономике;

– Инфляционное таргетирование, при использовании которого политика центрального банка должна быть направлена исключительно на достижение целевого уровня инфляции;

– Смешанный режим денежно-кредитной политики, не предполагающий наличия у центрального банка какого-либо постоянно таргетируемого показателя.

Инструментарий любого центрального банка достаточно ограничен и включает в себя обязательный «джентльменский набор» из ставки рефинансирования, требований резервирования, а также операций на валютном и денежном рынках и рынке государственных ценных бумаг. Сочетание инструментов для достижения целей, декларируемых центральным банком, зависит от структуры конкретной экономики и специфики финансовой системы, обслуживающей данную экономику. В связи с этим достаточно сложно провести четкий «водораздел» между различными режимами денежно-кредитной политики в зависимости от используемых инструментов.

Так, в случае развивающейся импортозависимой экономики со слаборазвитой финансовой системой стабильный валютный курс может служить обузданию инфляции в значительно большей степени, чем изменение ставки центрального банка или норм резервирования. В то же время при монетарном таргетировании целевое значение денежных агрегатов  может служить промежуточным ориентиром для достижения желаемого уровня инфляции. Попытки хоть как-то отделить инфляционное таргетирование от других режимов денежно-кредитной политики по критерию используемых инструментов привели к тому, что в среде международных экспертов стали выделять уже несколько режимов инфляционного таргетирования. Например, в 2003 г. вышло в свет исследование аналитиков МВФ Алины Караре и Марка Стоуна «Режимы инфляционного таргетирования», в которой было выделено три «ипостаси» инфляционного таргетирования: полное (full-fledged inflation targeting), «облегченное» (lite inflation targeting) и «эклектическое» (eclectic inflation targeting).

В этой неразберихе выделить инфляционное таргетирование среди других режимов денежно-кредитной политики можно только одним способом, предполагающим закрепление данного режима соответствующим юридическим мандатом центрального банка.  Так, бывший глава ФРС Б. Бернанке в одной из своих статей дал достаточно четкое и однозначное определение: «Таргетирование инфляции – это основа денежно-кредитной политики, которая характеризуется публичным объявлением официальных количественных целевых показателей (или целевых диапазонов) темпов инфляции на один или несколько периодов времени, а также непосредственным признанием того, что низкая и стабильная инфляция является основной долгосрочной целью денежно-кредитной политики».

В этом свете весьма интересной является ситуация, сложившаяся в Казахстане. В соответствии со ст.7 закона «О Национальном банке» основной целью деятельности Национального банка является обеспечение стабильности цен, причем соответствующая редакция закона вступила в силу с 1 января 2004 года. Данная формулировка цели Национального банка подразумевает, что вся его деятельность должна быть направлена обеспечение стабильности цен, т.е. управление инфляцией. Таким образом, юридический мандат Национального банка Казахстана исключает применение любых режимов монетарной политики за исключением инфляционного таргетирования.

При этом, впервые о переходе к данному режиму Национальный банк официально заявил еще в декабре 2001 года в «Основных направлениях денежно-кредитной политики на 2002 – 2004 гг.». В этом документе утверждалось,  что «основным направлением денежно-кредитной политики Национального Банка Казахстана в ближайшие 3 года станет подготовка и переход к принципам инфляционного таргетирования, что предполагает постепенный отход от целевых показателей по денежной базе и золотовалютным резервам к целевым показателям по инфляции».

Таким образом, первоначально переход на инфляционное таргетирование предполагалось совершить еще в 2004 г. Впрочем, исходя из содержания упомянутого закона, с формально-юридической точки зрения, Национальный банк занимается инфляционным таргетированием с 1 января 2004 года. Хотя по факту, конечно же, его денежно-кредитная политика была далека от общепринятых принципов денежно-кредитной политики.

Более того, в ряде случаев зарубежные специалисты говорят о том, что Национальный банк начал осуществлять инфляционное таргетирование именно с этой даты. Например, в 2011 году был опубликован в некотором роде фундаментальный труд российского экономиста С.Моисеева «Денежно-кредитная политика: теория и практика», в котором упоминается о том, что Казахстан осуществил подготовку к введению инфляционного таргетирования в 2002 - 2004 годах и стал первой из постсоветских стран, внедривших данный режим денежно-кредитной политики.

К сожалению, автор труда не стал углубляться в подробности денежно-кредитной политики, осуществляемой Нацбанком Казахстана, и не уделил время анализу его заявлений…

Фрагментарные заявления Национального банка о грядущем переходе к инфляционному таргетированию, которые периодически озвучиваются вот уже 14 лет, не дают ясного понимания того, какими изменениями денежно-кредитной политики этот переход будет сопровождаться. Кроме того, отдельного рассмотрения требует объект регулирования – инфляция. Основными показателями, характеризующими инфляцию, являются индекс потребительских цен и индекс цен производителей. Кроме того, имеется целый ряд индексов, характеризующих динамику цен по отдельным группам товаров и услуг. В то же время все данные индексы являются расчетными показателями, и на их значение может оказывать не только изменение цен, но и методика расчета. Логическое несоответствие значений ряда показателей казахстанской статистики цен требуют, как минимум, серьезных пояснений со стороны статистического ведомства. Так, например, отсутствие серьезных изменений в динамике роста потребительских цен после девальвации в феврале 2014 г. выглядят достаточно странно на фоне закономерного увеличения темпов роста цен на импортируемые товары, доля которых в потреблении  домохозяйств традиционно остается существенной. Более того, согласно официальным данным, рост цен на потребительские товары после проведения девальвации был заметно ниже, чем за год до этого. Например, значения индекса потребительских цен в феврале-мае 2014 год составили 104,9%, 105,4%, 105,7% и 105,9% соответственно, в то время как в аналогичные месяцы 2013 год они достигали 106,8%, 106,8%, 106,7% и 106,6%.

В то же время индекс цен производителей демонстрировал вполне ожидаемую динамику: увеличение темпов роста цен в данном случае  объясняется ростом издержек предприятий, обусловленным относительным удорожанием факторов производства, импортируемых ими. Логичным следствием девальвации стало также увеличение темпов роста цен на импортируемые товары и снижение значения индекса цен экспортных поставок продукции, однако  непонятно, почему согласно официальной статистике изменение цен на экспортируемые и импортируемые товары началось в январе, т.е. за месяц до ослабления национальной валюты.

Таким образом, динамика индекса потребительских цен в 2014 году противоречила динамике других упомянутых выше индексов, что заставляет сомневаться в объективности официальных статистических данных по инфляции (см. график).

Данные официальной статистики свидетельствуют о том, что динамика вычисляемого Комитетом по статистике индекса потребительских цен по непонятным причинам никоим образом не зависит от курса тенге. В то же время использование данного индекса в качестве целевого показателя стало уже фактически стандартом инфляционного таргетирования, который, скорее всего, будет использоваться и национальным банком. В этом свете, «сдерживание уровня инфляции в планируемом коридоре 6–8%», выглядит вполне достижимой целью даже в случае проведения очередной девальвации.

В целом же в настоящее время среди казахстанцев достаточно распространено мнение о том, что официальная инфляция в стране имеет мало общего с реальным ростом цен. Виной тому не только логические нестыковки в статистических данных, но и ряд объективных обстоятельств, снижающих уровень доверия к официальной казахстанской статистике. Так, в августе 2014 года Агентство РК по статистике, которое являлось отдельным государственным органом, не входившим в состав правительства, было преобразовано в Комитет по статистике, находящийся в ведении Министерства национальной экономики РК. С учетом того, что в сферу компетенции данного министерства входит множество вопросов, связанных со стратегическим планированием, осуществлением бюджетной и налоговой политики и т.д., передача в его ведение всей государственной статистики ведет к появлению серьезного конфликта интересов. Иными словами, прямое подчинение государственного статистической службы одному из министерств  привело к росту риска подготовки недостоверной статистической информации.

Кроме того, в 2009 г. имел место скандал, связанный с хищением бюджетных средств при проведении переписи населения, при этом бывший руководитель Агентства по статистике А.Мешимбаева была осуждена. На этом фоне недоверие к государственной статистике также существенно усилилось.

С учетом сомнений в объективности государственной статистике и имеющего место конфликта интересов в деятельности Комитета по статистике достаточно спорным является содержащееся в последнем совместном заявлении правительства и Национального банка утверждение, что «инфляционное таргетирование позволит повысить реальную доходность сбережений в тенге и снизить инфляционные ожидания». Вполне резонно возникает вопрос, о каком снижении инфляционных ожиданий может идти речь в условиях, когда имеются вполне объективные основания для сомнений в достоверности  статистики цен? И каким образом инфляционное таргетирование может позволить повысить реальную доходность сбережений в тенге, если официальная инфляция не будет характеризовать реальное изменение покупательной способности сбережений? Ответы на оба этих вопроса так и не были даны государственными органами.

Исходя из текста совместного заявления, невозможно сделать какие-либо выводы о том, какой же инструментарий будет использоваться Национальным банком при осуществлении инфляционного таргетирования. В документе содержится лишь упоминание о том, что «регулирование денежной массы будет осуществляться в корреляции с инфляцией», – данное утверждение является настолько выдающимся с точки зрения его смысла, что требует отдельного семантического анализа. В математике и статистике под «корреляция» понимается статистическая зависимость между двумя и более случайными по отношению к наблюдателю величинами, на которые воздействуют одни и те же факторы. Корреляционная зависимость исключает наличие между этими величинами функциональной зависимости, т.е. влияния одной из величин на значение любой другой.

Таким образом, утверждение о наличии корреляции между «регулированием денежной массы» и инфляции подразумевает, что инфляция не будет зависеть от объемов денежной массы, а на лиц, принимающих решения по регулированию денежной массы, и уровень инфляции воздействуют одни и те же факторы, которые, собственно и определяют эти показатели. В свете сомнений в объективности статистики цен это утверждение выглядит, как своеобразная «оговорка по Фрейду».

Примером подобного «регулирования в корреляции» является то, что, согласно «Основным направлениям денежно-кредитной политики на 2013 год», «низкие темпы инфляции послужили основанием для последовательного снижения официальной ставки рефинансирования с 7,5% в феврале 2012 года до 5,5% в августе 2012 года – исторически минимального значения». В «Основных направлениях денежно-кредитной политики на 2013 год» также говорилось о том, что «низкие темпы инфляции послужили основанием для сохранения в 2013 году официальной ставки рефинансирования на уровне 5,5% годовых». С точки зрения экономической теории понижение процентных ставок должно стимулировать инфляционные процессы, что позволяет избежать дефляции и экономического спада. Однако в свете того, что даже официально декларируемый уровень инфляции гораздо выше того значения, при котором можно опасаться дефляции, подобное обоснование для снижения ставки рефинансирования Национальным банком является достаточно странным. При этом, в своих годовых отчетах с 2010 по 2013 годы с завидным постоянством говорит о том, что «влияние монетарных факторов на инфляцию в … году было минимальным».

В то же время в «Основных направлениях денежно-кредитной политики» на 2013 и 2014 годы говорится о том, что с Национальный банк в 2012 году начал внедрение нового трансмиссионного механизма денежно-кредитной политики. Внедрение данного механизма предполагает, в частности, «принятие мер по  определению коридора процентных ставок Национального банка Республики Казахстан, запуску аукциона по покупке ценных бумаг с обратной продажей, внедрению новых инструментов по предоставлению ликвидности (постоянные механизмы), дальнейшему совершенствованию механизма минимальных резервных требований и курсовой политики».

Исходя из содержания этих документов,  Национальный банк планирует сделать основным инструментом антиинфляционной политики процентную ставку, которую он планирует использовать совместно с механизмами постоянного доступа к ликвидности.

Собственно, в официальных документах не содержится упоминания о том, будет ли ожидаемый переход к инфляционному таргетированию в том понимании этого режима денежно-кредитной политики, которое имеется у Национального банка, сопровождаться отказом от поддержки тенге. Однако здесь необходимо еще раз отметить, что переход к этому режиму монетарной политики фактически всегда сочетался с отказом от поддержки национальной валюты за счет интервенций центрального банка. Теоретическим обоснованием для отказа от поддержки национальной валюты является так называемая «трилемма центрального банка», согласно которой государство не имеет возможности построить эффективный трансмиссионный механизм без отказа от поддержки курса национальной валюты (либо ограничения движение капитала). В целом же с точки зрения репутационной составляющей «переход к инфляционному таргетированию» станет гораздо более благовидным предлогом для отказа от поддержания курса тенге в случае принятия такого решения, чем, например, признание в недостаточности международных резервов или же нежелании их тратить. Тем более, как показывает имеющийся в Казахстане опыт проведения девальваций, обесценение национальной валюты может и вовсе не приниматься в расчет при формировании индексов цен статистическим ведомством.

Продолжение следует