LS продолжает публиковать обзор аналитика Александра Юрина. Начало материала можно прочитать здесь - Чем отличаются официальная инфляция и реальный рост цен
II. Трудности взвешивания и проблемы таргетирования
Справедливости ради нужно отметить, что статистика цен является постоянным объектом критики не только в Казахстане, но и в большинстве других стран мира. Причем фактически всегда предметом критики является состав потребительской корзины как по наполнению, так и по изменению. Понятно, что структура потребления населения меняется со временем из-за появления предложения новых товаров и услуг, прекращения выпуска устаревших товаров и предоставления невостребованных более услуг, а также изменения пропорций расходов на потребление различных товаров и услуг в силу различных ценовых и неценовых факторов.
Иными словами, потребительская корзина должна изменяться со временем таким образом, чтобы всегда соответствовать реальной структуре потребления. При этом сопоставление данных в разных отчетных периодах может быть осложнено в силу существенных изменений в структуре потребительской корзины даже в том случае, если динамика весов ее элементов адекватно отражает изменение реальной структуры потребления.
"Схема взвешивания…", используемая статистическим ведомством при расчете индекса потребительских цен (ИПЦ), обновляется раз в год. Причем некоторые изменения весов, которые на первый взгляд могут показаться незначительными. Но, по факту могут очень серьезно влиять на структуру потребления.
Так, например, расходы, включенные в разделы классификации индивидуального потребления по целям НКИПЦ "Связь" и "Разные товары и услуги" выросли с 2,84% и 3,88% в 2012 году до 4,09% и 5,28% в 2016 году. Соответственно, что при неизменности уровня совокупных расходов означает рост расходов на товары и услуги в 1,44 и 1,36 раза. Расходы на товары и услуги разделов "Отдых, развлечения и культура" и "Алкогольные напитки, табачные изделия", напротив, снизились с 4,54% и 4,18% в 2012 году до 3,24% и 2,46% в 2016 году. Это означает снижение расходов в денежном выражении в 1,4 и 1,7 раза.
Следует отметить, что в некоторых случаях логически объяснить изменение весов некоторых разделов НКИПЦ исходя из имеющейся информации не представляется возможным.
Например, непонятно, в связи с чем статистическое ведомство существенно увеличило в 2015-2016 годах вес раздела "Разные товары и услуги". Состав этого раздела полностью оправдывает его наименование, так как в него, если ориентироваться на структуру расходов, отраженную в Бюллетене ИПЦ, входят расходы на правовые и страховые услуги, посещение саун и парикмахерских, приобретение ювелирных изделий, средств личной гигиены и проч.
Складывается впечатление, что с точки зрения официальной статистики в прошлом году казахстанцы вдруг стали больше страховаться, стричься и ходить в сауну, а также покупать украшения, мыло и зубную пасту. Непонятно также, почему с точки зрения статистического ведомства должна уменьшиться относительная доля расходов казахстанцев на одежду и обувь. И это при том, что, судя по статитогам 2015 года, темпы роста цен на предметы гардероба существенно опережали темпы роста цен на товары и услуги, входящие в другие разделы НКИПЦ.
Наконец, не совсем понятно, почему статведомство считает, что в 2016 году должны в очередной раз снизиться совокупные расходы на алкоголь и табачную продукцию. И это при том, что индекс цен демонстрирует впечатляющую динамику из-за спровоцированного государством существенного роста цен на табачные изделия, которые являются так называемыми "товарами иррационального спроса", объем потребления которых не является эластичным по цене (см. график).
Примечательным является то, что в 2016 году произошло увеличение весов наиболее значимых с точки зрения вклада в результирующее значение индекса цен, по сравнению с весами, использовавшимися в 2015 году. Между тем, темп роста цен на товары и услуги, входящие в данные разделы, был ниже агрегированного темпа роста цен на все товары и услуги.
Так, например, при значении ИПЦ на все товары и услуги в декабре 2015 года по сравнению с декабрем 2014 года в 13,6%, в 2016 году увеличились весы разделов "Продукты питания и безалкогольные напитки", "Жилищные услуги, вода, электроэнергия, газ и прочие виды топлива" и "Транспорт", в случае которых индексы цен за аналогичный период составили 10,4%, 8,7% и 7,0%. Причем совокупный вес этих разделов в потребительской корзине всегда превышал 50%.
С другой стороны, статведомство снизило удельный вес разделов "Одежда и обувь" и "Алкогольные напитки, табачные изделия". Отмечу, рост цен на товары и услуги данных разделов в последние годы был существенно выше, чем рост цен на товары и услуги остальных разделов.
Таким образом, изменение структуры весов различных статей расходов, используемой при расчете ИПЦ, в 2016 году в сравнении с предыдущим годом само по себе должно вести к снижению расчетного уровня ИПЦ в случае, если в текущем году сохранятся тенденции, имевшие место в прошлом году (см. таблицу).
Отдельного упоминания заслуживает тот факт, что используемая статистическим ведомством методология построения индексов цен предполагает возможность замены одних товаров другими товарами со схожими потребительскими свойствами при расчете потребительских цен при выполнении ряда условий. При этом существует возможность того, что в случае значительного роста цен на определенные товары или услуги они будут заменяться при расчете индексов цен аналогами, рост цен на которые в данный период времени менее выражен.
Теоретически это может стать "уловкой", которая позволит существенно занижать уровень "официальной инфляции", не меняя базовой структуры потребительской корзины.
В то же время судить о том, используется ли данная "уловка" при расчете индекса потребительских цен, можно будет только в том случае, если будет виден конкретный набор товаров и услуг, который используется при его расчете. К сожалению, публикуемая статагентством структура потребительской корзины не позволяет сделать каких-либо конкретных выводов относительно того, как влияет изменение перечня и весов конкретных товаров и услуг на расчет ИПЦ.
В целом, при ознакомлении с данными казахстанской статистики цен и методологии формирования показателей, ее характеризующих, складывается впечатление, что казахстанское статистическое ведомство имеет возможность в значительной степени влиять на результирующие показатели через изменение набора первичных данных, используемых при формировании соответствующих статистических показателей. При этом в настоящее время в деятельности КС прослеживается явный конфликт интересов, так как он находится в подчинении Министерства национальной экономики, являясь, по факту, лишь его юридически обособленным структурным подразделением. Иными словами, статистическое ведомство в Казахстане де юре и де факто не является независимым, что само по себе способствует росту недоверия к официальной статистической информации.
С другой стороны, рассчитываемые в Казахстане показатели инфляции отражают реальную динамику инфляционных процессов с некоторыми искажениями, что на практике существенно ограничивает возможности использования официальных данных по инфляции в процессе экономического планирования и прогнозирования. Кроме того, изменение структуры потребительской корзины, используемой при расчете ИПЦ, и ее непрозрачность ставит под сомнение возможность сопоставления данных по потребительской инфляции в различные промежутки времени. Следствием этого является невозможность формирования релевантных динамических рядов, что ставит под вопрос возможность математического моделирования инфляционных процессов.
* * * * *
Расчет показателей, характеризующих инфляционные процессы в Казахстане, является прерогативой комитета по статистике. Однако ведомством, несущим ответственность за динамику инфляционных процессов в Казахстане, является Национальный банк, основной целью которого, согласно положениям казахстанского законодательства, является обеспечение стабильности цен.
Однако, несмотря на то, что данная цель была включена в мандат Нацбанка еще в самом начале "нулевых", вплоть до августа прошлого года в сферу его конвенциональной ответственности входило, в первую очередь, обеспечение стабильности национальной валюты.
20 августа 2016 года казахстанский центральный банк объявил о переходе к инфляционному таргетированию, что по факту вылилось в его отказ от ответственности за курсовую стабильность национальной валюты. Переход Нацбанка к новому режиму денежно-кредитной политики и изменение валютной политики был довольно неожиданным с учетом того факта, что в опубликованных всего несколькими месяцами ранее концептуальном документа "Денежно-кредитная политика РК до 2020 года" (ДКП-2020) декларировалось намерение последовательно менять монетарный режим вплоть до 2020 года.
Резкое изменение политики Нацбанка отнюдь не сопровождалось адекватной разъяснительной работой с его стороны: регулятор не счел нужным представить ни оценку влияния имеющихся в его распоряжении инструментов на инфляционные процессы, ни какие-то сценарные прогнозы с указанием промежуточных целей его политики, ни свои соображения о природе инфляции в Казахстане. В целом же политика казахстанского центрального банка выглядит непредсказуемой, причем сам регулятор, к сожалению, обосновывает свои решения в публичном пространстве лишь формально. Получить какое-либо представление об аналитическом аппарате, который используется Национальным банком при подготовке принимаемых решений, также не представляется возможным исходя из имеющейся в публичном доступе информации. Так, обосновывая недавнее снижение странового рейтинга Казахстана, агентство Standard and Poor’s отметило непредсказуемость монетарной политики Нацбанка.
В ДКП-2020 отмечается, что основным целевым ориентиром в политике Национального банка является таргетируемый уровень ИПЦ. Однако, как было показано выше, имеются вполне обоснованные сомнения в том, что данный показатель объективно отражает инфляционные процессы, происходящие в Казахстане. Иными словами, не вполне понятно, как на самом деле отражается политика Национального банка на инфляционных процессах, имеющих место в Казахстане. В соответствующих документах главного банка очень много внимания уделяется перечислению эконометрических моделей, которые Нацбанк якобы использует либо планирует использовать при принятии решений по монетарной политике. Однако вне самого Нацбанка этих моделей, равно как и иных аналитических инструментов, никто не видел. При этом, как уже было сказано выше, сама возможность качественного математического моделирования инфляционных процессов является достаточно сомнительной. Вполне возможно, именно поэтому Нацбанк не спешит озвучивать результаты моделирования и демонстрировать свои эконометрические модели широкой публике. В этом свете наличие у статистического ведомства "методологических" рычагов влияния на уровень "официальной" инфляции при его зависимости от вышестоящих государственных органов невольно становится причиной зарождения кажущегося на первый взгляд абсурдным предположения о том, по факту таргетирование инфляции в Казахстане ведется скорее статистическими методами, чем монетарными.
В целом же при изменении режима монетарной политики, имевшего место в прошлом году, наметилась тенденция, связанная с размыванием сферы ответственности главного банка страны. Если раньше регулятор конвенционально отвечал, в первую очередь, за курс национальной валюты, т.е. предельно конкретный и однозначно интерпретируемый показатель, то с прошлого года ориентиром для Нацбанка стал ИПЦ – расчетный индекс, объективность и релевантность которого очень часто ставится под сомнение. При этом на одном из прошлогодних брифингов регулятора прозвучала мысль о том, что основным инструментом влияния центрального банка на инфляцию должны стать мероприятия по формированию неких инфляционных ожиданий населения. Эта идея, прозвучавшая из уст одного из руководителей Национального банка, при более пристальном рассмотрении может поставить в тупик, что конкретно представляют из себя эти абстрактные "инфляционные ожидания", в чем их измерять, как на них воздействовать и как измерять эффективность этого воздействия. Образно говоря, в контексте целеполагания монетарной политики "инфляционные ожидания" являются неким "сферическим конем в вакууме", и их использование в качестве целевого ориентира может только увеличить и без того высокий уровень неопределенности в казахстанской монетарной сфере.
* * * * *
Проблемы и вопросы, связанные с расчетом характеризующих инфляционные процессы показателей, – это лишь одно из множества "белых пятен" казахстанской статистики. К сожалению, часто проявлявшаяся в предкризисные годы склонность государственных органов к самопиару в какой-то мере способствовала тому, в каком состоянии сейчас находится казахстанская статистика. Это происходило в силу того, что она во многих случаях использовалась не столько как основа ведения аналитической работы, подготовки прогнозов и выработки стратегий, сколько служила подтверждению собственных успехов, которые иногда являлись спорными.
Однако функции, связанные с пропагандой государственных успехов, не являются первичными для системы государственной статистики. Качественная статистика – это, в первую очередь, инструмент "обратной связи", который должен использоваться для выработки своевременных, обоснованных и эффективных управленческих решений. Особенно повышается значимость адекватной статистической информации в кризисные периоды, когда принятые на ее основе решения могут быть судьбоносными. И именно поэтому в ближайшие годы злободневность вопросов совершенствования государственной статистики будет только повышаться. Решение этих вопросов может потребовать, как изменения статуса статистического ведомства, так и выработки совершенно новых подходов к ведению государственной политики в области статистической деятельности.
