(Продолжение. Начало читайте по адресу: http://ls-m.kz/istoriya-bankov-i-defoltov/)
Часть 3. Дебют, переходящий в миттельшпиль. Миллениум.
Правительству нужны были деньги и до кризиса и после него. Тогда продали две лицензии на мобильную связь, и эти 150 миллионов долларов позволили выдать зарплаты и пенсии многим людям. Продали и Тураналембанк. Весной 1998 года за 72 миллиона долларов. Купил консорциум "Казахстанские инвесторы" во главе с Аблязовым и Ержаном Татишевым. Казкоммерцбанк был основным конкурентом и остановился на 71 миллионе. А теперь я выражу свое субъективное мнение, с которым многие не согласятся. У ККБ на тот момент времени были деньги, но не хватало капитала. Цена в 70 миллионов была запредельной. Но ККБ в тот момент уже делал стратегический разворот к консерватизму. Для МА это был шанс - сейчас или никогда. Тем более, что 71 миллиона у него не было. Было гораздо меньше. И в этот момент произошло то, что стало настоящим роком для этого банка на всю оставшуюся жизнь. Если вы очень хотите что-нибудь купить, то, что делаете - занимаете деньги. Покупатель тоже занял денег, в Москве, "по понятиям" и т.д. Как вернуть эти деньги? Из самого банка! Возвращаясь к нашей первой главе - у меня нет капитала. Но я должен расплатиться с кредиторами, которые дали мне деньги на покупку. Ответ - деньги надо взять в самом банке, который я куплю. У вкладчиков. Это как ограбление детского сада в "Джентльменах удачи". сказано - сделано. В результате капитал банка сразу после приватизации был уже не нулевым, он был отрицательным. Вот, кстати, цитата самого МА: "Шаг аукциона был $1 млн. Когда я шел на эти торги, у меня было свободного кэша $5 млн, все остальное было в бизнесе. Еще на $40 млн у меня были гарантии финансирования. На аукционе я сидел за спиной своего представителя, и каждый шаг аукциона после цены в $60 млн для него был таким тяжелым, что я толкал его в спину, заставляя поднимать руку. Деньги занял в банках" (http://www.banki.ru/news/interview/?id=1904663). Накануне забега между банками, который продолжался практически весь конец 90-х и большую часть 2000-ых у этого банка изначально был врожденный дефект, отрицательный капитал. У других банков он был недостаточным, но позитивным, в худшем случае нулевым, но не отрицательным. Во второй половине девяностых в Алматы (тогда еще столице) были замечены первые западные инвестбанкиры. Еще раньше появились миссионеры финансовой церкви из EBRD и IFC (так называемые международные финансовые институты). Инвестбанкиры, прочитав The Economist осознали, сколько всего есть в этой стране с труднопроизносимым названием. Институты требовали реформ. Общий вердикт был таков: Казахстан готов к тому, чтобы быть участником рынков капиталов. Сказано - сделано: в мае 1998 года Казкоммерцбанк впервые разместил еврооблигации на 100 миллионов долларов. Впервые источником ресурсов местного банка стали не местные, а иностранные деньги. А осенью 1998 разразился мировой финансовый кризис. Что это такое и почему он произошел, никто особенно не понимал, хотя "теорию длинных волн" Кондратьева в университетах проходили. Цены на нефть и металлы достигли минимума. В Каламкасе и Жанаозене начали консервировать скважины. Надо было делать девальвацию. Помню мрачную пресс-конференцию в Нацбанке. Всем было тяжело, но никто грязью не кидался. Накануне ночью по телевизору выступил Премьер (Балгимбаев) и объяснял, почему другого выхода нет. Но как ни странно, этот кризис стал точкой разворота. Мировая экономика очистилась, Китай расправил плечи, силиконовая долина задышала полной грудью. Началось наше экономическое чудо. Нефть животворящая начала расти в цене. И началось мирное сосуществование "двух экономик Казахстана".
Айдан КАРИБЖАНОВ, председатель совета директоров компании Vizor (Продолжение следует)
