В S&P назвали три главных риска для кредитоспособности Казахстана, передает LS.
В ходе ежегодной конференции аналитик S&P по Центральному региону, Восточной Европе и СНГ Карен Вартапетов рассказал о базовом макроэкономическом сценарии агентства для Казахстана. По его данным, рост реального ВВП страны в 2020 году составит -2,2%, однако уже в 2021 рост ВВП достигнет 3,9%, в 2022 году – 3,6%, в 2023 году – 3,9%.
"Росту ВВП будет способствовать смягчение ограничительных мер, восстановление глобальной экономики и сырьевых рынков, а также значительные по объемам меры поддержки экономики в этом году", – считает он.
Вместе с тем, инфляция в этом году, по ожиданиям аналитика, сложится на уровне 7,7%, а уже в последующие три года будет сокращаться до 5,5%. В то же время доллар к концу 2020 года будет торговаться в районе 430 тенге, а в 2021 году – в диапазоне 440 тенге.
Помимо этого, Вартапетов перечислил несколько факторов, которые будут влиять на кредитоспособность Казахстана.
Во-первых, снижение цен на нефть окажет давление на бюджет и платежный баланс. В частности, объем средств на счетах Нацфонда будет оставаться ограниченным, особенно если период низких цен на нефть затянется. В то же время платежный баланс окажется уязвимым в случае значительных дефицитов счета текущих операций.
Во-вторых, нестабильность банковской системы и рост долларизации.
"Этот фактор включает в себя высокий уровень проблемных активов, концентрацию кредитных портфелей, значительную долю кредитов, выданных МСБ и розничным клиентам, и высокую долларизацию депозитов. Причем уровень проблемных активов в Казахстане остается большим, что может оказать давление на капитал фининститутов", – заметил аналитик S&P.
В-третьих, дальнейшая централизация институтов и рост геополитических рисков. К ним, по словам Вартапетова, относятся выборы в США и их влияние на торговые отношения с Китаем, мировой рынок нефти, санкции, рост геополитической напряженности в регионе, нормализация процесса принятия решений в части экономической политики после централизации в период пандемии.
Тем временем замдиректора по корпоративным рейтингам S&P Михаил Давыдов назвал прямые и косвенные эффекты COVID-19 на экономику Казахстана. Это:
- перенос и отмена инвестиций: сохранение денежных средств и ликвидности за счет потери будущих доходов;
- ликвидность/рефинансирование: ограниченный доступ к международнымрынкам ограниченный размер внутреннего рынка;
- ограничения в сфере международного туризма, удаленный режим работы, виртуальные встречи и социальное дистанцирование могут оказать долгосрочный эффект на туризм - восстановление может занять от двух до пяти лет;
- волатильные цены на полезные ископаемые будут оказывать давление на денежные потоки добывающих компаний;
- банковская система - традиционно источник повышенного риска для корпоративного сектора;
- повышенный валютный риск;
- господдержка остается ограниченной.
"Что касается цен на нефть, то их восстановление, по нашим ожиданиям, будет постепенным. Согласно прогнозу, стоимость Brent в 2020 году будет на уровне $40, в 2021-2022 годы – $50, а в 2023 – $55. Вместе с тем, для нефтегазовых компаний основными вызовами являются негативный эффект от COVID-19, возможный рост налоговой нагрузки, ограниченные возможности роста добычи из-за высокой стоимости проектов и ограниченная господдержка для КМГ. Она остается умеренной и по большей части непрямой", – резюмировал Давыдов.
Ранее LS писал о том, что по прогнозам S&P экономика Казахстана сократится примерно на 2% в 2020 году, что станет первым спадом с 1998 года.
